Философский полилог

К.П. Победоносцев: автократия как личный интерес или результат имманентной критики многопартийной демократии?

Миша Джуркович — Пн, 30 июн 2025 00:00:00 +0300

В статье исследуется социально-политическое наследие русского правоведа и государственного деятеля, обер-прокурора Святейшего синода К.П. Победоносцева, анализируются причины, по которым он выступал в защиту самодержавия и автократии. Обычно неприятие Победоносцевым демократии и активная пропаганда им монархии и имперского самодержавия объясняют особенностями его личности, реакционностью, отсталостью и даже корыстными интересами. В статье обосновывается тезис о том, что Победоносцев был европейски образованным человеком, внимательно следившим за развитием и проблемами западной представительной демократии. Автор показывает, что размышления Победоносцева в этой области были органичной частью общеевропейской интеллектуальной дискуссии о необходимости изменения системы демократии в эпоху массовых партий. Тем самым в статье используется и развивается подход А.Ю. Полунова, утверждавшего, что мировоззрение Победоносцева сложилось под влиянием европейской политической мысли. Рассматривая взгляды Победоносцева в контексте традиции западной критики либеральной демократии, представленной, в частности, в работах М. Острогорского, Х. Беллока и Р. Михельса, опубликованных спустя годы после выхода в свет «Московского сборника», автор приходит к выводу, что идеи русского консерватора сохраняют свою актуальность и в настоящее время, поскольку способствуют пониманию истинной, т.е. агрессивной сути западных демократий, вскрывают закулисные процессы дегуманизации и культурной деградации и предлагают эффективные способы противодействия этим тенденциям.

«Жизнь обыкновенных людей»: Михаил Лифшиц и Игорь Сац о добре и зле

Алексей Сергеевич Лагурев — Пн, 30 июн 2025 00:00:00 +0300

В статье на основе анализа архивных материалов М.А. Лифшица и его переписки с литературоведом и философом И.А. Сацем ис¬сле-дуются морально-этические аспекты, характерные для представителей «течения» в советской философии 1930-х гг. Особое внимание уделяется рассмотрению стремления Лифшица и Саца найти посредствующие звенья в цепи, соединяющей слово и дело, т.е. марксистскую науку и революционную прак¬тику. Взгляд на «течение» тридцатых годов сквозь призму понимания им философских идей и общественно-политических позиций Сократа, Д. Дидро и Н.Г. Чернышевского позволяет конкретнее взглянуть на те следствия, которые это стремление имело для судьбы его участников, и прежде всего Саца, чьи письма находятся в центре внимания статьи. Благодаря обращению к материалам архива Лифшица в АРАН автор статьи прослеживает связь особенностей индивидуальной судьбы участников «течения» с их обще-теоретической, марксистской позицией в вопросах этики и философии истории. Показывается, что участники «течения», отталкиваясь от диалектико-материалистического взгляда на проблему добра и зла, рассматривали ее с точки зрения развития и становления свободной самодеятельности индивида и общности. Таким образом, способствующее этому процессу в конкретных обстоятельствах времени, по их мнению, и есть то, что с этической точки зрения может быть названо добром, а препятствующее – злом. Придерживаясь исторического, марксистского понимания нравственности, Лифшиц и Сац определяли ее как сплочение са-мых простых, самых обыкновенных, ничем не при¬мечательных людей силой честного, свободного товарищества.

Диалог культур в философии истории Н.А. Бердяева

Елена Евгеньевна Михайлова — Пн, 30 июн 2025 00:00:00 +0300

В статье рассматривается диалог культур в философии истории Н.А. Бердяева. Проанализировано его понимание культуры как со-хранения традиций, памяти о прошлом, творения новых ценностей. Согласно русскому философу, истоки культуры сакральны, ее происхождение благородно, а достижения по природе своей символичны, индивидуальны и неповторимы. Бердяев выделяет периоды развития культуры – органический (творческое осуществление ценностей) и критический (цивилизационное огрубление). В органической культуре он видит два вектора развития – консервативный и творческий. Такой разнонаправленностью объясняется сила и устойчивость культуры. Диалог культур в историософии Бердяева представлен множеством форм, главной из которых является встреча Востока и Запада, или, точнее, православной России и католической Европы. В терминологии Бердяева, диалог культур выглядит как «взаимное восполнение двух опытов и двух путей». Сама идея единения двух христианских религий принадлежит В.С. Соловьеву. Признавая ее, Бердяев критически оценивал способ осуществления диалога, предложенного Соловьевым, – согласование богословской догматики. По Бердяеву, нужно освободиться от культурных стереотипов и взаимно познавать природу религиозно-мистического опыта, чтобы создать пространство для встречи культур. В то время как культура католической Европы переживает состояние «осени», когда творческий порыв ввысь угасает под тяжестью нового мира, православная Россия, с ее «мессианской чувствительностью», способна нести миру братство людей и свободу духа. Сделан вывод, что в начале XX в., в эпоху социальных потрясений, Бердяев призывал к взаимному признанию и обогащению традиций.

Тяжба о небытии Николая Васильева

Григорий Германович Дитятев — Пн, 30 июн 2025 00:00:00 +0300

Статья посвящена анализу и переоценке идей выдающегося российского философа и логика, профессора Казанского университета Н.А. Ва¬силье¬ва (1880–1940). Сделав обзор основных трактовок его творчества в ис¬торико-философской литературе, автор при¬шел к заключению, что наследие Ва¬силье¬ва следует рассматривать не только в ракурсе обоснования и развития неаристотелевой ло¬гики, но и в более широком контексте, ак-центируя внимание на глубоком философском, прежде всего онтологическом, содержании его концепции. В статье показывается, что истолкование Васильевым противоречия как основания логического отрицания позволило ему придти к прин-ципиально новому взгляду на онтологическое содержание понятия «небытие». В результате небытие стало осмысливаться в качестве дополнения, взятого как субъект-противоречие, к бытию. Васильев сумел разработать оригинальную трактовку формы диалектического, т.е. связанного с объективной реальностью, противоречия как небытия, являющегося отрицательной частью сущего, сосредоточен¬ной в действующем субъекте. Таким образом, полагает автор статьи, Васильева следует считать основоположником новой традиции онтологизации небытия, существенно отличающейся от получившей распространение в Новое время романтической традиции. Делается вывод, что идейное наследие Васильева весьма значимо и в настоящее время для развития самобытной отечественной философской традиции, в частности русского космизма. Отмечается, что воображаемая логика Васильева имеет и самостоятельную ценность, так как представляет со¬бой убедительную имманентную критику фор-мальной логики Аристотеля, попытку ее приспособления к новой, ньютоно-картезианской картине мира.

Об органическом единстве человека и государства в творчестве И.А. Ильина

Сергей Алексеевич Малинин — Пн, 30 июн 2025 00:00:00 +0300

В статье рассматривается эволюция политических взглядов И.А. Ильина от консерватив¬но-либеральных к монархическим, прослеживается их отражение в его учении о единстве человека и государства. Сначала Ильин, обсуждая основные тезисы гегелевского философского мировоззрения, поставил вопрос о способности народного духа, на котором зиждется государство, создавать условия для гармоничного свободного развития человеческого существа. Затем, размышляя над итогами русских революций и обобщая опыт современной ему истории, он пришел к заключению, что нет и не может быть автоматического торжества нравственного начала в жизни общественно-поличических организмов, а путь к обеспечению личностного развития человека связан с целенаправленной работой элиты по воспитанию нравственности и правосознания масс. В годы, предшествовавшие Второй мировой войне, Ильин, мифологизируя миссию аристократической элиты во всемирной истории, приветствовал по-явление фашизма как конкретную форму «вечного белого движения», которое, будучи позитивно-аристократической силой мировой истории, воспитывает и ведет за собой народ. В послевоенный период русский философ много размышлял о кризисе западной демократии и парламентаризма, возникшем на фоне быстрого роста активности масс и приведшем к появлению боль¬шевистского и национал-социалистического вариантов тоталитаризма, которые, по убеждению Ильина, раз¬рушают мир вечных ценностных основ человеческого существования. Путь к формированию новой российской государственности лежит, согласно Ильину, через период аристократической диктатуры, который должен взрасти на корпоративистски-солидаристской и конституционно-монархической основе.

Раду Флореску как отец российского дракуловедения

Олег Назарович Талмазан — Пн, 30 июн 2025 00:00:00 +0300

В статье акцентируется внимание на том, что при¬надлежность авторов (пр¬о¬заиков, филологов, эссеистов) к оп¬ре¬де¬лен¬ной культуре во многом обусловливает их трактовку образа Влада Дракулы. Так, англоязычные писатели ориентируются на работы Курта Трептова и Элизабет Мил¬лер. Что ка¬са¬ется русских филологов и эс¬¬сеистов, занимающихся изучением Дракулы, то они в большой мере зависят от взглядов румынского историка Раду Флореску, не¬¬смотря на то, что этой теме посвящен фундаментальный труд Я.С. Лурье, опубликованный шестью годами ранее, чем работа Флореску. Прямые отсылки к тексту румынского историка и некритические заимствования у него имеются у М.П. Одесского, Т.А. Михайловой, В.Л. Гопмана, Ф. Морозовой, В.В. Эрлихмана и др. Русские прозаики, такие как Е.В. Артамонова, С.С. Лы¬жи¬на и В. Задунайский, менее подвержены воздействию оценок Флореску в их трактовках Дракулы, но его влияние и непрямые цитаты из его сочинения заметны и у них. Между тем, работа Флореску вовсе не является научным трудом по истории или же биографией Влада III Басараба. Румынский автор писал свою книгу в Америке и исключительно для американского читателя: ему хотелось, чтобы его сочинение было бестселлером и продавалось так же успешно, как и книга Б. Стокера. С этой целью Флореску выдавал эпизоды из художественных произведений и заведомо вымышленных политических памфле¬тов за достоверные исторические источники. В результате, однако, произошло нечто невероятное: вымышленный роман о вампирах сначала вызвал целый поток соответствующих произведений массовой культуры, а затем стал оказывать влияние на историков, филологов и профессиональных исследователей.

Латиноамериканская и русская философия и литература в диалоге

Эдуард Васильевич Деменчонок — Пн, 30 июн 2025 00:00:00 +0300

Вопреки «культуре отмены» и монологизму ге¬гемона, диалог российских и латиноамериканских философов утверждает нормативность межкультурного диалога и служит его примером. В статье рассматриваются общие черты русской философии и латиноамериканской философии как культурно уко¬рененных и сочетающих самобытное и универсальное. Россия и страны Латинской Америки стремятся к независимому развитию, что выражается в их философском самосознании. Диалогу их философов способствует общность дискутируемых тем, таких как свобода, национальная и культурная иден-тичность, отношения с гегемонистским Западом, война и мир. Рассматривается взаимодействие философии и литературы на примерах работ Ф.М. Достоевского, Л.Н. Толстого, В.С. Соловьева, М.М. Бахтина, Н.А. Бердяева, А. Карпентьера, Г. Гарсиа Маркеса и Х.Л. Борхеса. Анализируется вклад латиноамериканских и российских философов в меж-культурную философию, которая отстаива¬ет многообразие са-мо¬бытных культур и их диалогические отношения. Отмечается разработка Р. Форнет-Бетанкуром проекта межкультурной трансформации философии. В России развиваются оригинальные идеи межкультурной философии в работах М.Т. Степанянц, А.В. Смирнова, В.А. Лекторского и др. Выдвигается идея о перспективах раз¬вития межкультурной философии и о ее возможности внести свой вклад в обоснование перехода от однополярного к многополярному, или полицентричному, миропорядку. Альтернативой гегемоноцентричной дисопи выступает концепция «нового космополитизма» как критичного, укорененного, демократичного, диалогичного и трансформативного.

Поздний Витгенштейн, контекстуальный реализм и проблема идеального согласно Э.В. Ильенкову

Игорь Евгеньевич Прись — Пн, 30 июн 2025 00:00:00 +0300

Показана актуальность философского насле¬дия советского философа Э.В. Ильенкова. Ут¬верждается, что разработанное им с позиций диалектического материализма понятие иде¬аль-но¬го можно рассматривать с точки зре¬ния контекстуального реализма, од¬ним из ис¬точ¬ников которого является философия позд¬него Л. Витгенштейна. Контекстуальный реа¬лизм характеризуется как формальный (ми¬ни¬маль¬ный) реализм (реальность пер¬вич¬на, просто такова, какова она есть; концепт реальности является первичным объяснительным концептом; реальность первична и в метатолькозическом смысле) и как формальный категориальный дуализм реального и идеального (кон¬цепты, правила, нормы, теотолько, смысл идеальны, не часть реальности; идеальное, однако, если оно не псевдоидеальное, объективно существует, укоренено в реальном, т.е. имеет реальные, или контекстуальные, условия сво¬его существования и применения). Делается вывод о том, что позиция Ильенкова адекватно вписывается в рамки контекстуального реализма, поскольку советский философ боролся с догматизмом, а подлинный, не догматический, реализм невозможен без контекстуализма. Контекстуальный реализм позволяет скорректировать, углубить и развить тольколософию идеального Ильенкова, а также избавить диалектический материализм от догматизма и обновить его, дополнив «терапевтическим» методом Витгенштейна. В этом слу¬чае сторонники диалектического материализма должны будут принять во внимание то, что контекстуальность – это фундаментальное эпистемологическое и онтологическое свойство реальности и что основной вопрос философии, или же проблема идеального, не решается, а «терапевтически» снимается.

Пророчество былым: ренессансный универсализм А.И. Герцена

Владимир Михайлович Соловьев — Пн, 30 июн 2025 00:00:00 +0300

Статья посвящена исследованию философии культуры А.И. Гер¬цена – мыслителя, актуаль¬ность творческого наследия которого со¬из¬ме¬ри¬ма с поразительной точностью его пророчеств, высказанных в «Былом и думах». Твер¬дость мировоззренческих убеждений Герцена уживалась в нем с гибкостью ума, в результате чего приверженность к установкам западни¬ков не препятствовала ему принимать рациональную и глубоко па¬трио¬тическую составляющую учения славянофилов. Широта интеллектуального кругозора Герцена органично сочетается с диалектической остротой восприятия им актуальных идей, настолько уравновешена рефлексией и скептицизмом, что исключает абсолютизм, догматизм и ортодоксальность умопостроений и суждений. Высоко ставя в своей картине мира человека, подчеркивая безусловный приоритет свободы и прав личности, Герцен постоянно по bsolu разногласия, коллизии и диссонансы об-щества гармонией и совершенством природы. От¬дельное внимание в статье уделено рассмотрению нравственно-этических и эстетических аспектов творчества русского мыслителя, в частности его воззрений на литературу и искусство. Подчеркивается, что эстетический элемент был присущ умственному складу Герцена в той же мере, в какой он вносил философию в свою эстетику, публицистику и литературное творчество. Делается вывод, что дискурсивность герценовского наследия, сопряженная с высокохудожествен-ным языком его философских произведений, представляет собой не просто интереснейший и яркий памятник русской словесности, но и личностно окрашенный, уникальный спо¬соб мышления, говорения, почерк жизни, т.е. является бесценным культурологическим источником эпохи.

Лостология русской культуры

Лян Цзы — Пн, 30 июн 2025 00:00:00 +0300

На протяжении всей истории человечества естественные ландшафты формировали не только физический мир, но и культурную психологию разных стран. Среди этих ланд¬шафтов особое место занимают леса, и осо¬бен¬но в России, с ее огромными лесными массивами. В русской культуре лес является не только физическим ландшафтом, но и важнейшим символом, отражающим глубоко укорененный «лесной комплекс» в национальном самосознании страны с обширными лесны¬ми массивами. Феномен «блуждания в лесу», повторяющийся мотив в литературе и фольклоре, выходит за рамки простой физической дезориентации, становясь метафо-рой экзистенциального и духовного поиска. Обобщая идеи из русской литературы и культурных нарративов, автор статьи по-ка¬зывает, как лес служит лиминальным пространством, где люди сталкиваются со своими глубочайшими страхами, желаниями и сомнениями, и таким образом раскрывает темы самопознания, идентичности и конфликта между цивилизацией и дикой природой. Кроме того, он связывает символику блуждания в лесу с современными социаль¬ными проблемами, такими как деградация окружающей среды и экзистенциальная дезориентация современной жизни, подчеркивая непреходящее значение леса как культурного архетипа и его роль в формировании «русской души». Используя междисциплинарный подход, автор делает широкие культурологические обобщения и выдвигает гипотезу о наличии универсального человеческого опыта «потерянности», влияющего на культуры народов и обеспечивающего понимание сложных отношений между людьми и обществом, а также между человечеством и природой.